Лекарство от холеры.

...
Министерством внутренних дел в 1831 году издано было «Наставление к распознанию признаков холеры, предохранению от оной и к первоначальному ее лечению». Эта брошюра наполнена многими любопытными правилами и причинила немало бед руководствовавшимся заключавшимися в ней наставлениями. Лицам, подающим помощь одержимому холерой, предписывалось: иметь с собой скляночку с раствором хлориновой извести, или с крепким уксусом, которым чаще потирать себе руки, около носа, виски и проч., кроме сего, носить в кармане сухую хлориновую известь в полотняной сумочке».

Между тем всех тех, которые строго исполняли это правило, народ на улицах останавливал и, если находил в кармане в скляночке уксус либо порошки хлористой извести, заставлял в удостоверение, что это не яд, выпивать, а порошок насильно сыпал в рот. Несчастные жертвы заботливости о самосохранении были избиваемы, и многие поплатились даже жизнью. Все эти печальные явления происходили от усвоенной тогда властями ложной отправной точки, что холера обладает свойствами чумы и переносится людьми и вещами; поэтому правительство придумывало целый ряд охранительно-стеснительных мер, вызвавших только народные волнения и всеобщее неудовольствие.

В «Наставлении» попадаются и комические страницы; так, например, запрещалось жить в жилищах тесных и нечистых; запрещалось предаваться гневу, страху, унынию и беспокойству духа и вообще сильному движению страстей; запрещалось вскоре после сна выходить на воздух. «А если требует того необходимость, то должно одеваться теплее и никак не выходить без обуви». Запрещалось выходить из дому, не омывши всего тела или, по крайней мере, рук, висков и за ушами «раствором хлориновой соды или извести, а за недостатком оных чистым уксусом или простым вином, смешанным с деревянным чистым маслом».

В объявлении «Положения С.-Петербургского комитета, составленного под председательством г. губернатора, для принятия мер против распространения холеры в здешней столице» от 20 июня 1831 года, между прочим, сказано было: «При получении известий от частного пристава о каждом сомнительном больном, попечитель отправляется сам для освидетельствования больного, оказания ему пособия и чтобы собрать все нужные сведения о том доме, где больной оказался, дабы все. меры к ограждению самого дома были приняты» и проч.

Очевидец тревожных холерных дней 1831 года рассказывает следующий случай,, вызванный упомянутым объявлением: «Раз, проходя по Моховой улице, я увидел, что трехэтажный дом, находящийся наискось церкви Симеона, был заперт и оцеплен полицией, у ворот стояли два будочника, а третий ходил под окнами по тротуару. Жители, в страхе и отчаянии, высунувшись из отворенных окон всех этажей, что-то кричали, — » разобрать не мог. Лица, проходящие мимо этого дома, бежали, затыкая платками носы и нюхая уксус. Я из любопытства остановился наблюдать, что будет; думал, что вот явится попечитель, или частный, или квартальный, и распорядится, чтобы больной был удален в больницу, а здоровые были выпущены. Но напрасны были мои ожидания: прошло верных полчаса, никто не являлся, и никакого распоряжения не последовало. Слышу в воротах крик, шум, стук молотков; ворота шатаются, и видно, что на них изнутри напирают. К счастью жителей, на дворе жил слесарь, который, собрав своих рабочих, сбил калитку с петель; калитка упала, и вся эта толпа с радостью и криком бросилась на улицу; жители вздохнули свободно; в одну минуту у окон никого не было; все ринулись вон из дома и разбежались по всем направлениям; полиция в миг исчезла: что было далее, сказать не могу, потому что я, дивясь тому, что видел, продолжал путь свой».

Встречались и другие картины тогдашних петербургских нравов. Неумелая и невежественная полиция того времени нередко забирала в домах пьяных людей и, принимая их за холерных, отправляла в больницы. Здесь подобный мнимый больной, очнувшись, бежал домой по улице в больничном халате и в колпаке, распространяя в народе ненависть к докторам и к больницам, а также молву, что туда хватают народ для отравы.
...

Н.Шильдер. Император Николай Первый. Его жизнь и царствование. Книга вторая.