В роковые для нея минуты - вернее, часы, - сочинений по литературе, она обращается ко мне.
Ибо копипастить с интернета скучно. А я что-нибудь завсегда выдумаю.
В этот раз я предложил ей следующую канву: нелепейшие - если полагать его изображением живого человека - манеры и разговоры Чацкого, объясняются тем, что это вообще не человек, но некоторое орудие мизантропии Грибоедова - своего рода словесный пулемёт, перед которым автор прогоняет строй ненавистных московских знакомцев. То есть, в "Горе" живы все - кроме Чацкого. Последний один лишь походя сконструированный инструмент для сведения счётов. Это соображение объясняет и творческое бесплодие А.С., наступившее за "Горем" - желчь иссякла.
Сочинение было написано, проверено, сдано.
Теперь её двигают на олимпиаду по русскому/литературе - за идейную оригинальность и мастерство стиля. И кто в этом несчастии виноват? Я, разумеется, виноват.
"Ходит птичка весело по тропинке бедствий, не предвидя от сего никаких последствий".
