Дидактическая поэзия.
Грохнула дверь бункера. Часовые грохнули прикладами. Вошёл командующий.
За ним адъютант; за адъютантом министр обороны, референт министра обороны, офицер связи и невзрачный человечек в длинном плаще.
- Докладывайте – велел командующий.
- Поют песни, кривляются, делают всякие ужимки – отрапортовал командарм. – Затем цепенеют, идиотически улыбаются, никакие воздействия не помогают. Бродят поодиночке.
- Меры?
- Загоняли в траншеи. Оставили без питания. Грозили расстрелами.
- Результат?
- Идиотически улыбаются. Не обращают внимания. Вот образец, взят офицерским нарядом – к командующему вытолкнули мокрого, тощего, грязного, оборванного солдата. Тот, казалось, не чувствовал никаких неудобств и неловкостей, но улыбался – не идиотически, но как-то осмысленно, по-доброму, весело оглядывая высокое собрание.
Командующий вынул револьвер и наставил на безумца.
- Кореш! – обрадовано воскликнул солдат – пошли в шинок!
- Молчать! – вскрикнул командующий.
- Что, завтра пахать? Ничего, по-маленькой можно – рассудительно ответил образец.
- Убрать – распорядился командующий, пряча оружие. – Это газ, психотропное средство.
- Никак нет – вперёд вышел офицер в форме войск химзащиты. – Анализы воздуха, воды, грунта, продовольствия ничего не показывают.
- Наступило молчание, прерванное вдруг пением безумного рядового из тёмноты бункера:
Холодно если - выпяти брюхо
Три посильнее точку за ухом:
То есть за мочкой пальцем потри-
Думай, как водка греет снутри
Думай, как баба греет снаружи
Думай, какой ты жирный и дюжий
Думай о том, будто кожа твоя
Не пропускает воды ни…
- Молчать! Государственная тайна! Все дают подписку о неразглашении – в круг света метнулся невзрачный, путаясь в плаще. – Все пишем о неразглашении, подписываемся и передаём мне!
Офицеры послушно зачиркали карандашами в блокнотах. Собрав и проверив подписки, невзрачный приступил к объяснениям:
- Господа! Этот военнослужащий поёт донельзя искажённый, переложенный на стихи и напичканный непристойностями курс особо секретного аутотренинга нашего спецназа. Так, «Зубастые Демоны»…
- Зубастые? У меня служит один ваш демон, разжалованный за буйство в рядовые – прервал комдив.
- Привести. Немедленно. Это изменник – распорядился невзрачный.
Несколько офицеров сорвались с места и ринулись наружу. Объяснения, тем временем, продолжились.
- Этот курс, господа, позволяет нашим элитным бойцам выносить всякие лишения. Мантры, особое дыхание, воображаемые картины, тактильное воздействие на особые точки тела – и мозг, принимая реальные сигналы от нервных окончаний, – голод, холод, боль, – трактует их иначе – как сытость, тепло, спокойствие – или просто блокирует. Так мы готовим людей к трудностям и даже пыткам. Спецразработка. Тайна.
Ввели зубастого демона – крепкого, ладного молодца, с породистым, умным лицом.
- Отчего – начал командующий – бойцы разглашают секретную информацию?
- Я их обучил – спокойно ответил демон.
- Вы признаётесь?!
- Разумеется.
- Вы предали отечество. Мы немедленно составим трибунал. Дадите подробные показания, откроете сообщников.
- Не нужно формальностей. Я обучил этих несчастных, этих крестьян, согнанных на войну. Они неимоверно страдали от тяжести и глупости своего положения, а теперь поют курс обработанного мною аутотренинга и чувствуют себя сытыми, в тепле и свободными. Послушайте, вот я – солдат по призванию, доброволец, а зачем вы так мучаете этих мирных людей? Я и подумать не мог, пока не попал сюда…
- Почему стихами? Зачем непристойности? – невзрачный что-то записывал.
- Потому что простой народ отлично воспринимает науку через стихи и песни. Это называется «дидактическая поэзия». Ещё Гесиод…
- Кого вы берёте в спецназ?! – взорвался министр обороны – что это за профессор наук?
- Бакалавр психологии, магистр медицины, с вашего позволения. Знаю три языка. Немного поэт; печатался – скромно признался зубастый демон.
- Берём элиту нации, склонную к военному делу – сухо ответил командующий. – Вы, впрочем, изменник. Враг в любой момент выйдет на наши линии и…
- Не выйдет. Я, если вы расслышали, знаю три языка…
- Парламентёры. Белый флаг! – раздалось от выхода.
Вражеский командующий нашёл в собравшихся всецелое понимание и сочувствие.
- Зинген – плакался он – шпацирен, фрей хабен. Криг нихт! Шиссен нихт! Фройлян, эссен, шнапстринкен. Капут!
- Чтобы увидеть бабу нагой, дрыгни три раза левой ногой – весело отозвалось из тёмного угла бункера.